Суть такая: желающие участвовать, отписываются в этой записи, либо перепостах. После этого, в течение примерно недели (чтобы не затягивать, и дабы участие было не вразброс, а более-менее взаимное) вы делаете обычный лайнарт. Без покраски. Присылаете его в личку. Затем лайнарты собираются в кучку, рандомно перетасовываются и раздаются участникам флешмоба, стихийно и невзирая на предпочтения. Вы красите то, что вам достается, опять же сбрасываете в личку, затем вся красота вывешивается общим постом. Обсчие положения. Рисуете персонажа, один штука. Можно своего собственного, можно просто любимого в целом и общем/на данный момент. Обнаженку - можно, треш-разврат не особенно желательно, ибо как другому человеку это красить еще. х) В общем, разрешено все, но в рамках здравого смысла. При покраске чужого лайнарта - не бежать гуглить, как выглядит персонаж, не искать референсов, использовать цвета на свое усмотрение. Все просто: выдали лайнарт, вы покрасили, удобным вам способом, в удобной программе. Ориентируемся только на свою фантазию и додумки. Требования к лайнарту: ЧЕТКОСТЬ и достаточная детализация. Не нужно набросков, которые придется фактически лайнартить поверх двадцати росчерков. Если выпавший на ваш рисунок колорист захочет "обреалистичить" сие творение в духе Боттичелли, он вполне сумеет это сделать и поверх контура тушью. Кто с нами? Перепост приветствуется.
Премьера фильма должна состояться в 2012 году, ровно сто лет спустя, после того как первый рассказ из марсианского цикла Эдгара Райcа Берроуза «Под марсианскими лунами» был впервые опубликован в журнале «All-Story» (февраль 1912); и спустя восемьдесят лет, после того как было объявлено о намерениях экранизировать книгу.
очень весело, что Гамбит и Лисица в главных ролях)) ох, да они, похоже, весь марвел собрали там - и Осборн-старший, и Песочный человек... про Марка Стронга я молчу)
Вы помните фото грязного Криса с пистолетом и в майке с лосиком? Вот что там происходило! оказывается, он снимался в кино. С друзьями. Итак: "The Baytown Disco" short by Barry Battles and Griffin Hood
Только меня печалят ситуации когда подписываешься на дневник человека ради красивых фоток и интересных историй,а там на один пост с историей приходится десяток про любимый сериал или какого-то певца?
Сталкинг (to stalk - охотиться, выслеживать) - глубоко внутренняя практика, выслеживания себя, которая, как ни странно, сильно меняет все внешние проявления человеческого существа.
далее3 ПРЕДПИСАНИЯ 1. все окружающее есть непостижимая тайна. 2. пытаться раскрыть эту тайну, не надеясь этого добиться. 3. зная эти предписания, воин занимает свое место среди тайн и сам себя рассматривает как одну из них
ФОРМУЛА Воин всегда живет бок о бок со смертью. Воин знает, что смерть всегда рядом и из этого знания черпает мужество для встречи с чем угодно. Смерть - худшее из того, что может случиться. Но поскольку смерть - наша судьба, мы - свободны. Тому кто все потерял - нечего бояться.
4 НАСТРОЕНИЯ * БЕЗЖАЛОСТНЫЙ но не жестокий * ЛОВКИЙ но не коварный * ТЕРПЕЛИВЫЙ но активный * МЯГКИЙ но опасный
7 ПРАВИЛ 1. место для битвы выбираешь сам. не вступай в битву, не зная окружающей обстановки. 2. отбрось все, что не является необходимым. 3. любая битва - битва за собственную жизнь. 4. расслабься, отступись от себя, ничего не бойся. 5. встречаясь с неожиданным и непонятным - на какое-то время отступись, позволяя своим мыслям бродить бесцельно. Займись чем-нибудь другим. 6. сжимай время, даже секунды идут в счет. Секунда это вечность, которая может решить исход сражения. Будь нацелен на успех, поэтому экономь время, не теряя ни мгновения. 7. сталкер никогда не выставляет себя на перед.
6 АТРИБУТОВ КОНТРОЛЬ не тратить энергию на переживания из-за чувства собственной важности. ДИСЦИПЛИНА действовать на основании стратегического плана. ВЫДЕРЖКА умение без порывов и нетерпения просто спокойно и радостно ждать что должно произойти ЧУВСТВО ВРЕМЕНИ умение определить когда точно надо начинать действовать и отпустить то что до сих пор сдерживалось ВОЛЯ применяется на случай "рукопашного боя" (требует предварительной практики. можно применять стратегию и без владения данным атрибутом). МЕЛКИЙ ТИРАН самый важный атрибут. эгоманиакальный человек (т.е. практически самый обыкновенный) облеченный властью и силой.
РЕЗУЛЬТАТЫ * сталкер обучается никогда не воспринимать себя всерьез, уметь смеяться над собой. * приобретает бесконечное терпение, никогда не спешит и не волнуется. * бесконечно расширяет свои способности к импровизации. * сталкеру свойственна гибкость, умение мгновенно приспосабливаться к новым условиям. * смех при встрече с собственной важностью.
Жизнь - это моменты, когда захватывает духПарадоксом нашего времени является то, что мы имеем высокие строения, но низкую терпимость, широкие магистрали, но узкие взгляды.
Тратим больше, но имеем меньше, покупаем больше, но радуемся меньше.
Имеем большие дома, но меньшие семьи, лучшие удобства, но меньше времени.
Имеем лучшее образование, но меньше разума, лучшие знания, но хуже оцениваем ситуацию, имеем больше экспертов, но и больше проблем, лучшую медицину, но хуже здоровье.
Пьем слишком много, курим слишком много, тратим слишком безответственно, смеемся слишком мало, ездим слишком быстро, гневаемся слишком легко, спать ложимся слишком поздно, просыпаемся слишком усталыми, читаем слишком мало, слишком много смотрим телевидение и молимся слишком редко.
Увеличили свои притязания, но сократили ценности.
Говорим слишком много, любим слишком редко и ненавидим слишком часто.
Знаем, как выжить, но не знаем, как жить.
Добавляем года к человеческой жизни, но не добавляем жизни к годам.
Достигли Луны и вернулись, но с трудом переходим улицу и знакомимся с новым соседом.
Покоряем космические пространства, но не душевные.
Делаем большие, но не лучшие дела.
Очищаем воздух, но загрязняем душу.
Подчинили себе атом, но не свои предрассудки.
Пишем больше, но узнаем меньше.
Планируем больше, но добиваемся меньшего.
Научились спешить, но не ждать.
Создаем новые компьютеры, которые хранят больше информации и извергают потоки копий, чем раньше, но общаемся все меньше.
Это время быстрого питания и плохого пищеварения, больших людей и мелких душ, быстрой прибыли и трудных взаимоотношений,
Время роста семейных доходов и роста числа разводов, красивых домов и разрушенных домашних очагов.
Время коротких расстояний, одноразовых подгузников, разовой морали, связей на одну ночь; лишнего веса и таблеток, которые делают все: возбуждают нас, успокаивают нас, убивают наc...
Время заполненных витрин и пустых складов.
Время, когда технологии позволяют этому письму попасть к вам, в то же время позволяют вам поделиться им или просто нажать "Delete" («Удалить»).
Запомните, уделяйте больше времени тем, кого любите, потому что они с вами не навсегда.
Запомните, скажите добрые слова тем, кто смотрит на вас снизу вверх с восхищением, потому что это маленькое существо скоро вырастет и его уже не будет рядом с вами.
Запомните и горячо прижмите близкого человека к себе, потому что это единственное сокровище, которое можете отдать от сердца, и оно не стоит ни копейки.
Запомните и говорите «люблю тебя» своим любимым, но сначала действительно это почувствуйте.
Поцелуй и объятия могут поправить любую неприятность, когда идут от сердца.
Запомните и держитесь за руки и цените моменты, когда вы вместе, потому что однажды этого человека не будет рядом с вами.
Найдите время для любви, найдите время для общения и найдите время для возможности поделиться всем, что имеете сказать.
Потому что жизнь измеряется не числом вдохов-выдохов, а моментами, когда захватывает дух!
сейчас будет долгая история о крысах. не тех, которые милые и с лапками, а о тех, которые живут в людях.
приведу кусок из книги Беркема аль Атоми "Каратель". да, я такое читаю. мат и определенный слэнг, но оно того стоит.
читать дальше"— И че, все воруют? — Все, Сереж. Если спроса нет и люди знают, что не будет, то самый твердый человек станет воровать. Может, не сразу, через время, но станет. Внутри крови у нас подляна сидит, ее не денешь никуда. У каждого, понял? Ты, я, все — крысы в душе. Только надо гасить ее всю жизнь, по башке бить, чтоб не могла, сука, рыло свое поганое из грязи вытащить. Само по себе воровство, Сереж, полбеды. Крыса — всегда означает кровь. Вот что плохо. Когда ты выбираешь крысиную дорожку, она кончится кровью, без вариантов. Хорошо, когда только крысячьей — поймают, на железа подымут. В этом беды нет, одна польза — когда крыс режут, люди радуются, а крысы боятся, пределы знают. Хуже, когда крыса людей жрать начинает. Если крысу вовремя не замочить, она вырастет, пределы забудет и начнет у людей жизнь крысить, мочить всех начнет. Это суть крысы — она рядом с собой людей не терпит. Понял, душара? Ахмет видел, что Сереге человеческое ложится без вопросов… Тоже Знак, наверное. Нет в пацане большого гавна… — И че, вот хозяйки (американы, прим. авт.) — они че, все крысы, до одного? Неужто среди них всех человека ни одного нет? — Как нет, есть, конечно. Только тут есть такое: ты вот в Доме Кирюхином жил, так? — Ну. — Гну. Ты за движения Дома отвечал? — Ну… Нет. Дак и спроса не было, так ведь, Старый? — Был. Дом весь лег. — Старый, растолкуй. Что мы сделали? — Ничего. — Ну, я и говорю, что ничего. — В этом и косяк. Если ты человек, то крысу терпеть нельзя. А мы терпели, гнулись. Я раньше тоже не понимал. За что мы вообще легли все, понимаешь? Было ясно, что Сережику невдомек, о чем ему толкует Ахмет. "Мы все" были для пацана самое большее — Кирюхиным Домом… Бля, как все быстро… Вот уже и нет даже понятия, что была когда-то Страна, что хуева туча людей строила, жила в ней, отмахивала Страну от врагов, что это были такие же люди… Ахмет остановился, как громом пораженный… Вот как бывает. Когда начинаешь кому-то разжевывать, и сам вдруг все яснее понимаешь… Ахмет вспомнил, ярко-ярко, как еще при этом, мелком-бледном, по ящику крутили рекламу какого-то дерьма, не то водки, не то пива: "Ведь страна — не страницы истории, не границы и не территории…" …Сука, а ведь тогда, тогда еще, за столько лет все ясно было! Ну что, что мешало-то, а?! Все еще живы были! Даже армия какая-никакая, а была ведь, была! Мусора не все еще оскотинели тогда, и главное — все живы были, и всю эту пидарасню, тащившую нас под молотки, можно было вымести из нашей, нашей Страны в один день. Как мы забыли, что это НАША Страна, а не всей этой московской-америкосовской шоблы… Ахмета едва не порвало на части от брезгливой ненависти к себе тогдашнему. Каким только дерьмом не морочил себе голову, страшно вспомнить… Машины какие-то, деньги, понты корявые… …Главное, как это называлось — "Хочу жить по человечески". Не, сука, надо же! Хотя че, вон, некоторые и в жопу долбятся, а людьми себя назвать язык поворачивается. Тьфу, сука, грязь, грязь дешевая, поганая безмозглая помойня! Ничего человеческого не было, ни одной мысли, ни одного поступка, ничего… Трусость и тупость. Слизь, бля… Тут Ахмет почувствовал, что задыхается; оказывается, он сидел, согнувшись к самым коленям, переполненный самой жгучей ненавистью, которую когда-либо испытывал. Странно, только что ни малейшего намека, и вдруг едва не пополам разрывает. Собрав все силы, он затолкал бешено ревущее пламя куда-то в глубину себя, и с облегчением перевел дух. Какие-то звуки настойчиво толпились за краем внимания, пытаясь просочиться внутрь. — Старый! Старый, ты че, ты не это, не помирать собрался? — Не-е-ет, Сереж… — тихо просипел Ахмет сдавленным, чужим голосом. — Хуй вот я вам суки сдохну, хуй вам, во все ваше рыло поганое! Рано, с-с-суки… Вы еще ништяка хапнете, хапнете… — Ты че, Старый? Я думал, помрешь щас. У тебя морда как пачка от «Примы», и че-то шипишь там сидишь, я аж испугался! На вот, это, остынь… Ахмет бросил взгляд на искренне обеспокоенного Сережика, протягивающего ему зажженную сигарету, прикоснулся к его человеческому, и его едва не скрутило по-новой. Пацан, которого он своими руками загнал в подвал, спокойно дал убить его родителей, лишил, по сути дела, всего — искренне сочуствовал ему, не желал его смерти. Безо всяких там, чисто от души. Ахмет очень ясно понял — его детство, счастливое и безопасное, с горячей водой в кране, с докторами в больничке, которые, если че, всегда были готовы остановить кровь и зашить рану, с кинотеатром и мороженым — все это не упало с неба; это не берется само из ниоткуда. Это сделал кто-то большой и добрый, который не зная ни самого Ахметзянова, ни его маму, сделал больничку и кино, заасфальтировал дорожки, привез мороженое, поставил в детском парке качели и позволил маленькому Ахметзянову всем этим пользоваться; и самое главное — он отогнал врагов так далеко, что Ахметзянову до самой армии враг казался такой далекой и нереальной абстракцией, что было даже смешно. А теперь Ахметзянов подрос. И вот сидит в грязном подвале, и рассказывает маленькому Сережику, как ему жить дальше. Посреди руин проебанной Ахметзяновым и растащенной крысами Страны, остатки которой крысы внагляк продавали врагу, а Ахметзянов тогда, все прекрасно зная, заботился о том, чтоб "жить по-человечески". С машиной и домашним кинотеатром. Из груди Ахметзянова снова вырвался полустон-полурычание: — Сука я позорная, Сереж, су-у-ука… — Ты че?! Старый, да ты че сегодня, это, че с тобой? — Опомоен я. Навсегда, пока жив. И Кирюха, и Санька, да все, чего там… Проебали мы свой Дом, проебали… — тут Ахмет снова собрался. …Не хватало еще, чтоб малой видел все это дерьмо. Дерьмо и сопли. Гляньте только — урод просрал то, что должен был сохранить, а теперь ему, видите ли, совестно стало… Не смог передать пацану Страну, передай хоть то, что еще можешь… — Давай. — Ахмет взял сигарету и курил, пока внутри не восстановился обычный насмешливый и злобный холод. — Сереж, вот ты говоришь, "че с тобой". Со мной простая вещь — я обосрался по полной. Сейчас я вспомнил, как я обосрался, и мне хуево, очень хуево. Я чувствую себя овцой. Вот ты не помнишь, а мы все жили в огромной Стране, сильной и богатой. И мы проебали ее, как последние позорные бараны. Знаешь, где мы лоханулись? Мы согласились терпеть рядом крыс. Когда хавки много и никто не прессует, человек становится тупой и ленивый, он перестает понимать, где живет и почему еще жив. Он забывает, что крыса рядом — это смерть, и спокойно ходит рядом с крысами, и сам стает крысой. — Старый, но ты же не крыса? — Я… Я просто не успел, Сереж. Но начал хвост ростить, начал. Знаешь, как нас развели? Не зашугали. Если б начали хоть вполсерьеза шугать, то мы, наверное, и в отмашку пошли бы, не стерпели. А в отмашку мы ходили славно, Сереж. У твоей Страны не было равных в драке, мы всех раком ставили, любого, запомни это. — А как тогда вас это… ну, развели? — Нас потихоньку превратили в крыс. Ну, не всех, конечно, только наших старших. Их потихоньку купили, как банку тушняка. У нас был старший, Сталин, он последний некупленный был. А после него… Ну, я тебе потом как-нибудь расскажу. — Не, а как с крысами-то? Почему их на ножи не поставили-то? — Хе, "на ножи"… Понимаешь, у крыс какой ход? Есть крысы, такие норма-а-альные, жи-ы-ырные; и те, кто хочет ими стать. Вот у хозяек так все устроено, по крысячьи. Человеком у них быть нельзя, тебя толпа порвет, в тюрьму ли, в дурку ли закроет; найдут способ. Хуже всего, что даже не порвет, а не даст жить, и все. Засрут голову с малолетства, и куда денешься… Вот и нам засрали. Потихоньку, не сразу. А потом все больше и больше, все больше и больше… Мы тогда как дурные ходили, крысы головы поднять не давали. То кризис, то хуизис… Причем, знаешь, Сереж, никто, главное, никого не резал, не прессовал. Никто даже не заставлял никого ниче делать. Не хочешь по-крысячьи жить? И не надо, дорогой! Никто не заставляет! Иди и сдохни с голоду, твое дело. А если жрать хочешь — будь добр, пищи как крыса. Никого не волнует — на самом ты деле пищишь, или только притворяешься, главное, чтоб пищал… А потом хозяйки пришли. Не сами, сами никогда б не смогли, в крови б захлебнулись. Их наши крысы притащили, Страну дожрать, да последних людей в свою масть опустить… Ладно. Так долго можно вспоминать. Толку-то. — Да не расстраивайся, Старый. Все равно уже все сделалось. Че теперь. — Эт точно… Короче. Это главное. В твоем Доме даже мысли быть не должно ни у кого, что у тебя можно украсть и жить дальше. Крошку скрысил — все, на ворота, без обсуждений. Кто бы не был. Когда человеку дают украсть, то остановиться он не может, будет воровать всегда. Он другим стает, гнилухой. И гнилье в нем растет, остановиться не может оно, пока весь человек в оконцове не станет крысой. Самая жопа в том, что человек не замечает, понял? Он всегда думает — а хули, я парень нормальный же, ну, скрысил деху — с кем не бывает? Раз не пидарас, типа. А потом — раз да еще раз, и все, видит в один момент: ептыть, а ведь я — крыса! Бля! И раз, думает такой, уже в курсах, что он крыса — ну и хули? Че мне теперь, пойти да вздернуться? Нихуя! Буду жить дальше. Хрен с ним, буду жить крысой. Раз уж так вышло. Это значит — все, Сереж, пиздец. Нет больше человека, а есть только крыса. Полная и окончательная. А крыса уже и думает по другому, не по-людски. Она будет думать, как тебя замочить — по бабски, вподлую, и скрысить вообще все. Понял, товарищ главнохозяйствующий? Крыса в твоем Доме — это твоя смерть. И всех твоих… — А вот Сан Иналыч не воровал! Хотя мог, ващще легко! — запальчиво перебил Сережик, гневно уставившись на Ахмета. — И че, только оттого, что он Кирюхиного спроса ссал, хочешь сказать?! — Санька человек был, и тебе повезло, очень повезло, что ты под его рукой жил. Запомни — люди сами по себе людьми не рождаются. Многие вообще такие родятся, что лучше сразу башкой об угол, пока нагадить никому не успел, но это мало кто видеть может. Люди понятия от других берут. И Сашке кто-то понятия дал, давно. Потому он и жил, и прижмурился человеком, а не крысой. Ладно, отбой первый рота. Если раньше встанешь, толкни."
я второй день встаю в 6, а ложусь в час... или два... про нудный и загруженный день ничего не говорить? чувствую, сегодня будет то же самое. для организма, привыкшего к "встал в 8, порисовал-порисовал, поехал домой и лег спатеньки", ко всему этому адаптироваться сложно =___=
Все было: лужа на крыльце, Знакомый профиль мусорного бака И у забора писала собака с задумчивой улыбкой на лице...
В страшной и темной чаще лесной грязный, оборванный, злой, утомленный бродит, обросший густой бородой, мальчик, забытый экскурсией школьной.
Бывает, проснешься как птица Крылатой пружиной на взводе И хочется жить и трудиться!.. Hо к завтраку это проходит...
(фуфуфу))) над седой равниной моря, над крутой горбиной скал, гордо реял буревестник и метал на скалы кал. Жирный пингвин очень злится, что несбыточны мечты: он не может, хоть и птица, гордо какать с высоты.
И к нам придет еще пора Покоя, радости, достатка, Но к той поре на наших пятках Напишут синим номера.
Если взять цветной бумаги Ручку, ножницы и клей И еще чуть-чуть отваги Можно сделать сто рублей.
Какую доставляет радость Любому тонкому уму Умело сделанная гадость (пусть даже другу своему).
Если ты легко и просто выбил двери головой, значит ты тупой и толстый, а не сильный и крутой!
Хорошо в июне месяце в дачной местности повеситься. Жаль того, кто с солнцем утренним выйдет раненько проветриться.
Но, зато, с такой фигурой, Я могу быть полной дурой.
Любимая, ты плачешь, отлетая, Померкла неземная красота... Ну почему во всем ты не такая? Ведь я же ясно крикнул: "От винта!!!"
Кладбище, полночь, сияет Луна, Вижу, разрыта могила одна. Молча мертвец протянул ко мне руки, Нет, никогда не умру я со скуки.
Деньги снова нас кидают, Нам за ними не угнаться: То кончаться начинают, То кончают начинаться!
самый последний и адекватный: По стене ползёт паук, А за ним ещё паук, Ну и пусть себе ползёт, Может он его жена....